Управляющий директор HTC Ваагн Манукян
Холдинг Health Tech Corporation (HTC) с начала этого года объявил о двух крупных сделках. В мае он продал польской Polpharma фармацевтическую компанию «Акрихин», а в начале июля заключил сделку с Coca-Cola, в результате которой международный гигант стал владельцем компании Aqua Vision, которой принадлежит завод по производству напитков в Подмосковье. В HTC не скрывают, что холдинг развивал эти проекты для их дальнейшей продажи. О том, сколько HTC заработала на сделках и в каких областях будут реализованы новые проекты, корреспонденту РБК daily МАРГАРИТЕ ПАРФЕНЕНКОВОЙ рассказал управляющий директор Health Tech Corporation ВААГН МАНУКЯН.
— Завод Aqua Vision был введен в эксплуатацию в марте этого года. И спустя пару месяцев вы объявляете о его продаже. Почему это произошло так быстро?
— О начале строительства завода по производству напитков и соков мы объявили в июле 2005 года и за 14 месяцев построили один из крупнейших заводов отрасли. В ходе реализации этого проекта мы получали предложения практически от всех крупных игроков как в масштабе России, так и глобального рынка безалкогольных напитков. Некоторые из них предлагали выкупить долю в проекте и войти в состав соучредителей Aqua Vision, другие — выпускать продукцию на мощностях завода совместно с партнерами. Но мы выбрали Coca-Cola.
— Почему Сoca-Cola?
— Соса-Cola российский рынок считает приоритетным для себя. Для Aqua Vision это означает большие возможности развития. Немаловажную роль сыграло и то, что в последние несколько лет Coca-Cola нацелена на диверсификацию бизнеса и делает упор на здоровые продукты — диетические и энергетические напитки, соки. Также для нас были важны предлагаемые условия для команды Aqua Vision. Coca-Cola и НТС договорились о сохранении позиций ключевых менеджеров и опытных специалистов. Сделка была структурирована очень быстро, и мы остались довольны ценой и условиями. Сумма сделки составила 191,5 млн евро.
— Недавно НТС продала также свой фармацевтический актив «Акрихин» польской компании Polpharma. Для чего вообще холдинг приобретал эту компанию, ведь интересы HTC лежат в стороне от фармацевтического производства.
— Для нас было очевидно, что фармацевтический бизнес недооценен. Пришло время роста потребительского рынка. Мы изначально осознавали, что это выходоориентированный инвестиционный проект. Однако все на фармрынке предполагали, что мы будем делать на «Акрихине» биодобавки. Мы никогда не планировали стать фармхолдингом или производить парафармацевтические продукты на «Акрихине».
— За какую сумму был приобретен «Акрихин»?
— Мы купили 80% акций за 40 млн долл. Некоторые инвестиционные аналитики тогда говорили, что мы переплатили и справедливая стоимость компании составляет 25—30 млн долл. Но мы исходили из фундаментальной оценки бизнеса и понимали, что такая компания стоит дороже 50 млн долл. Мы предложили лучшие перспективы развития «Акрихина» и победили в тендере, расторгнув сделку одной восточноевропейской компании с Альфа-банком.
— Как изменилась стоимость «Акрихина» за эти два с половиной года?
— Честная стоимость компании изменилась в разы. Например, «Антанта Капитал» в 2007 году оценила капитализацию «Акрихина» в 160 млн долл. Точную стоимость компании в нашей сделке я назвать не могу, но она превышает 100 млн долл. Наш вклад в общий успех я оцениваю в 60%, остальные 40% — это благоприятные внешние факторы.
— Сколько вы инвестировали в «Акрихин» за все время владения?
— Внешних инвестиций не было, но были реинвестиции из заработанной прибыли. В интересах миноритарных акционеров мы приняли решение направлять на выплату дивидендов 10% от чистой прибыли. Таким образом, основная часть прибыли оставалась в распоряжении компании.
— После покупки «Акрихина» НТС заявляла, что планируется реструктуризация, модернизация компании. Что из этого было реализовано?
— В 2005 году мы оптимизировали продуктовый портфель, избавившись от малорентабельных позиций. Из 250 наименований оставили 120, в том числе активно продвигаемых — около 80 препаратов. Мы начали производить то, что продается, а не продавать то, что производим. Вторым шагом стало значительное увеличение торговых представителей — со 120 до 214 человек в 28 регионах. В 2006 году мы создали новый портфель брендов, запустили в продажу новые продукты и начали их продвижение. Сократив ассортимент, мы сократили затраты и увеличили рентабельность продаж. Хотя объем продаж в абсолютном значении вырос немного, валовая рентабельность выросла с 34% в 2004 году до 48% в 2006-м.
— Почему в свое время вы не захотели продать «Акрихин» Ranbaxy за 100 млн долл.?
— Эта цифра никогда не называлась на переговорах. В тот же день, когда мы получили от Ranbaxy предложение, в индийских СМИ вышла статья о покупке «Акрихина» за 100 млн долл. Но на тот момент Ranbaxy еще не получила от нас ответа. Мы полагаем, что эти события взаимосвязаны. В результате мы не приняли их предложение. Оферта подразумевала комплексное предложение — не только цену, но и стратегию развития предприятия. В комплексе предложение Ranbaxy было неприемлемо для нас.
— А Polpharma сделала лучшее предложение?
— Мы увидели их ясную стратегию. Они, так же как и мы в свое время, четко показали, что хотят сделать в будущем. У Polpharma был давний интерес к России, компания участвовала во всех значимых тендерах по продаже фармацевтических компаний.
— И что будут делать поляки с этим производством?
— Глобально их стратегия нам известна. У них в России есть налаженная дистрибуция, порядка 150 медпредставителей. Они их объединят с представителями «Акрихина». Обеспечат синергию продуктов в портфеле препаратов, оставив самые эффективные. Производство части польских препаратов переведут в Россию, а российских — в Польшу.
— После продажи «Акрихина» у НТС остались интересы в фармацевтической отрасли?
— Я считаю, что сейчас на рынке не осталось значимых привлекательных активов, которые возможно приобрести, рынок продолжает консолидироваться, и масштабных покупок мы сделать не сможем. Так что наше участие в фармацевтике вероятнее всего будет нишевым, связанным с какими-либо инновационными разработками. Но дело в том, что в России биотехнологический бизнес мало развит, хотя имеет потенциал. Не исключаю, что, если на горизонте появятся компании, занятые инновационными разработками в фармацевтике, мы их купим.
— А есть ли новые проекты на рынке БАД?
— У нас есть совместный проект с европейским лидером по выпуску средств фитотерапии и биологически активных добавок — французским концерном Arkopharma. Речь идет о создании совместного предприятия «Аркомедика», которое будет представлять продукцию французской компании на российском рынке. В 1996 году, когда мы совместно с Arkopharma создавали производство биодобавок для нашей компании Vision International People Group, они очень боялись идти в Россию. За последние два года российский рынок значительно вырос и стал интересен для Arkopharma.
— На какие цели планируется направить средства от продажи «Акрихина» и Aqua Vision?
— Средства будут направлены на пополнение оборотного капитала НТС, погашение имеющихся кредитов, финансирование инвестиционных проектов. Два проекта уже существуют — VIPG (производство и дистрибуция продуктов для здоровья) и Svencioniu Vaistazoles (производство лекарственных сборов и травяных чаев), и мы планируем их развивать. Будем также создавать wellness-центры.
— Какие новые проекты собирается развивать HTC?
— Планов много, при этом все наши проекты относятся к бизнесам, направленным на сохранение здоровья и обеспечения благополучия. Мы планируем создать розничную сеть нового формата — такую, где каждому клиенту делается уникальное предложение. Новый формат предполагает построение с каждым покупателем индивидуальной коммуникации и, как следствие, предложение с учетом его персональных данных. Предполагается, что в будущем магазины традиционного формата будут вытеснены клиентоориентированной торговлей. Кто сумеет лучше управлять базой данных своих покупателей, тот и останется в рынке. А Россия станет одним из крупнейших потребительских рынков в Европе в пределах десяти лет.
